А я – уже не за колодцем, перевожу дух. Выглядываю за угол.
С полуразобранного пушкой чердака свисает человек. Вижу только голову и плечи. Обычный камуфляж… стоп… на нем разгрузка черного цвета! У меня в отряде так никто не одевается!
Но этот видок мне знаком… и даже более того. Так были одеты оба моих телохранителя.
Ветерок ерошит светлые волосы – это не снайпер, второй номер. Санек, который у нас меткий стрелок – рыжий. Стало быть, по крайней мере, подствольника можем не опасаться…
Делаю знак своим сопровождающим, и мы все, прижимаясь к домам и заборам, бегом пересекаем площадь. На бегу один из них бросает в сторону разбитого дома ещё одну дымовую гранату, теперь тут ориентироваться можно разве что на ощупь…
Вот и обрушенная снарядами стена, под ногами хрустит битый кирпич, ещё какая-то хрень.
Стон!
Наверху, на разрушенном чердаке. Это явно не второй номер, тот где-то в сторонке быть должен. Пальцы ощупывают разгрузку, откинуть клапан, кольцо долой – пошла, родимая!
– Бойся!
Ныряем под прикрытие ближайшей стены.
Бух!
Истошный вопль бьет нас всех по ушам!
Хлопок капсюля-воспламенителя – и вторая граната отправляется по известному адресу.
Бух!
Как ножом обрезало крик.
А ведь «мои» телохранители имели возможность слышать наш эфир. И знали (во всяком случае, могли предположить), что на призывы своего зама я, скорее всего, приду… там меня и встретят, такого сердобольного.
Встретили… Только вот малость просчитались… На бобра капкан ставили – а туда медведь попал. Забыли парни, что весь наш отряд ещё считает меня своим атаманом? Напрасно… вот броня-то отрядная и помогла!
– Ходу!
И снова хрустят под ногами обломки кирпичей и битое стекло – неизбежные спутники любого городского боя. Бормочет динамик рации – бой перешел уже в почти неконтролируемую фазу. По правде сказать, перевес все-таки на нашей стороне, большинство очагов сопротивления уже уничтожено. Но где-то ещё грохочут пулеметы – «местное население» отбивается отчаянно. Уже, как я понимаю из разрозненных докладов, не стоит речь об их прорыве куда бы то ни было, они просто подороже продают свою жизнь. Успеваю перенацелить пару групп – пусть возьмут под контроль покинутое нами сейчас место.
А в городе… там относительно тихо. Если, конечно, можно назвать все происходящее тишиной. Постреливают одиночные автоматчики, где-то работают снайперы… словом, бардак во всей его красе – все воюют против всех. Сотни заперлись на своих базах, охраняемые объекты ощетинились стволами, недвусмысленно намекая на нежелательность появления посторонних в радиусе поражения. А население… оно привычно предоставлено самому себе – защищайтесь, как хотите. И как можете… если, конечно, есть чем.
Оно и защищается – все сидят по домам, нацелив оружие на входную дверь. Ко мне – не суйся! Иди вон, соседа потроши, там есть, что взять…
Привычная и хорошо знакомая «хатаскрайность» – всё как всегда…
Пригнувшись, ныряю в пролом. Открываю зажмуренный заранее глаз, прикрывая второй – видимость сразу улучшается. Внутри полусумрак, света нет, только от проломов и разбитых окон падает немного света. Шторы тут тяжелые и плотные, даже взрыв не все сорвал. Так что с освещением здесь проблематично.
Вспыхнувший подствольный фонарь одного из сопровождающих высвечивает лежащего навзничь парня с автоматом в руках. А-а-а… узнаю – «сынок» старьевщика. Но автомат в его руках на старьё очень даже не похож – новехонек!
Ещё один, – тоже, надо полагать, «сынок»… или племяш, кто их там разберет? И тоже с автоматом.
Лестница – около ступенек скрючился мужик совершенно гражданского вида. Но – на полу, рядом с телом, валяется пистолет. Да-а-а… «мирное» тут население… нечего сказать!
Площадка второго этажа. Здесь разрушений почти не видно, и света здесь ещё меньше. Лучи фонарей пляшут по стенам, перекрещиваются, выхватывая то перевернутый стол, то чью-то ногу в армейском ботинке. Остро и кисло воняет взрывчаткой, ноздри щекочет запах пороха.
Поворот, скрипит распахнутая дверь.
В кресле, под охраной двоих мрачного вида бойцов, сидит тот, за кем мы сюда пришли. Испуганное интеллигентное лицо, блестящие стекла очков…
– Ну, здрасьте!
Он поднимает свой взгляд.
Луч фонаря, отразившись от чего-то, освещает мимолетно мое лицо.
– Кто вы такой… ах, да… сотник Крюк?
– Ну, про ваше имя я и не спрашиваю…
Бывший премьер-министр Украины облизывает пересохшие губы.
– Я вас недооценивал… Сколько?
– Столько ещё не напечатано.
– Бросьте! – досадливо морщится мой собеседник. – Всё имеет свою цену…
Хрясь!
И только стекла от очков брызнули!
– Имеет… – присаживаюсь я на корточки. – Вот ты теперь за всё и заплатишь… Берите его, парни!
Проскрежетав по песку, тормознул около входа бронетранспортер – вовремя подсуетились ремонтники в пожарном депо! Машинка – как новенькая! Вот только забирали её из ремонта уже совсем другие люди… Впрочем, мастерам это по фигу: они свои деньги получили. Да и прибывшие люди сказали всё, что требовалось.
– Пошёл!
И подтолкнутый вперед немилосердным пинком, исчезает внутри машины наш пленник. Следом за ним запрыгивают ещё несколько человек. Остальные растворяются в дыму.
Поворот, ещё один… Гулко бьет башенный пулемет.
– Что там?
– Да так… пуганули каких-то ошалелых.
Машина останавливается резко, мы валимся друг на друга.
– Две минуты!
Да я и так это знаю! Как-никак сам все и планировал.
А как приятно свежего воздуха глотнуть!
Сбегаю вниз по ступенькам.
– А ну – кто тут есть?! Стоять-дрожать-бояться!
Из-за угла высовывается автоматный ствол, а следом появляется и его обладатель.
– Пан сотник?!
– Да я это! В темпе, в темпе!
Наталка закидывает за спину оружие и исчезает за поворотом.
Бегу за ней.
Здоровенный сундук теперь отодвинут от стены, и из темного проема чьи-то руки подают какие-то рюкзаки. Подхватываю один из них.
– Кирпичами грузили?
– Да тут оборудование…
– Берите только самое ценное! Всё прочее – потом!
Ворча, выбирается наружу дед Фома. Старый-старый – а с автоматом!
– Твоё ли это дело?
И впрямь – один из виднейших специалистов по взлому шифров, мастер мирового уровня – и с оружием! Дважды доктор наук, разработчик самых совершенных способов взлома чужой защиты, профессор одного из известных вузов – а как мальчишка, с оружием не наигрался!
